i'm lost // faces that i don’t recognize
у матери были – волосы чёрные, локонами по подушке в последний раз – рассыпанные; на руках дафны ещё сохранился её запах [прикасаться к покойнику – на шаг самому приблизиться к смерти] – лёгкий, цветочный, теперь навсегда для детей фреи – отравленный; мордред стоит позади, с перерывами – дышит ей в спину, они оба какое-то время – не решаются подойти; ни единого слова не написала их мать перед смертью, не пожелала хотя бы попрощаться.
хотя бы попросить прощения.
дафна не помнит, чтобы плакала после той ночи – зато хорошо помнит обезумевшее, искривлённое горем лицо отца, когда он ворвался в холодный, опостыленный дом: «это моя вина» - буквально произнёс рохан перед её безразличным телом // дафна и мордред поднимают друг на друга тёмные глаза: да, это правда.
это твоя вина.
дедушка персей присылает письмо – конверт пахнем табаком и порохом; не сможет приехать на похороны, скорбит вместе со своими любимыми внуками // никто не пересекает порог паркинсон-холла в день прощания:
только те, кому глубоко на мёртвую плевать.
блестящий перелив каблуков замужних дам – в чёрном, в траурном – перекликается с хрусталём начищенного паркета; рохан блуждает меж гостей, чуть склонив голову – принимает соболезнования, губит вино, сожалеет об утрате: его отпрыски стоят чуть поодаль и сами себе боятся признаться, что этому спектаклю не верят.
фрея паркинсон была слабовольной, податливой – это правда; но она любила своих детей // и даже на пороге отчаянья она бы не забыла пожелать им счастья.
хотя бы пожелать – верить в него всё равно никто не стал бы;
и не станет.
фрея паркинсон уходит в оглушительной тишине, и дафна отчётливо осознаёт, как начинает внутри неё расползаться дыра – выстрел, который не затянуть; который будет кровоточить, пока образ матери окончательно не сотрётся из памяти.
ей больше нечего делать в этом доме.
семьи паркинсон больше не существует.
[indent] - где ты их видел? – отстранённо ведёт плечом, принимает холодный бокал: так и не притрагивается к вину. – с чего ты взял, что это не очередная шлюшка? – брат и сестра [тёмные вороны на белоснежной репутации рохана паркинсона] оставляют публику, углубляясь в спальное крыло особняка.
с того дня никто не заходил в её комнату.
дафна думает, что никогда не сможет этого сделать.
[indent] - ты любил когда-нибудь маму, мордред? – дафна отбрасывает мелькающую тень от свеч – на старые стены без гобеленов; они стоят – друг напротив друга, спрятанные в темноте их родного дома – абсолютно чужие, намертво друг к другу привязанные.
не отвечай, mi hermano, я знаю ответ;
вы оба свели её в могилу.
• • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
